(продолжение беседы Федора Бондарчука и Гоши Куценко)
читать дальше- Миша Пореченков спродюссировал, «ВВП-Альянс» спродюсировал «Сказки-21», там ты там играешь учителя физкультуры, и еще какого-то учителя...
- Я - учитель физкультуры! И я музицирую еще везде. У меня дети занимаются физкультурой, поют на уроках, делают упражнения под музыку.
- В «Сказках-21», снялись, по-моему, все знаменитые актеры?
- Да, да... валяли дурака все! Серьезно. Но очень приятная была работа! Я играл с Михаилом Михайловичем Казаковым, я даже говорил: «Я старый спортсмен, я не помню слов любви!», и он мне позволил сказать это! Да! Ой, хорошо было, чего-то я вспомнил сейчас про «Остров обитаемый»... А! Ты помнишь, когда я уезжал полтора года назад на 9 мая петь «Темную ночь».
- На Красную площадь, конечно! Жутко волновался.
- Я очень жутко волновался! Я пел единственный живьем «Темную ночь»
- Да, помню!
- И когда я сказал об этом Гармашу, вот здесь и проявился его злой язык, и его характер адский, он довел меня до истерики, но в итоге спас! Я подходил и подходил к каждому, в том числе, и тебе, и ко всем, ко всей группе, и напевал эту песню, потому что я понимал, что мне нужно будет выйти на прямой эфир, на Красную площадь...
- И тысячи человек будут смотреть...
- И 50 000 человек! Ветераны и президенты, и все это было ужасно. Я подошел и сказал Гармашу: «Ты знаешь, я хочу спеть живьем!», он остановил грим, повернулся ко мне, ты знаешь Гармаша, с таким лицом, и сказал: «Ты будешь петь живьем?!», развернулся и замолчал. Я тоже помолчал для приличия, и говорю: «Сереж, а чем вызвана, собственно, пауза? Что такого?» он говорит: «Нет, нет, ничего! Я просто иначе взглянул на тебя!... Если бы мне, Сергею Гармашу, народному артисту России, предложили выйти, спеть не просто какую-то песню о войне, а «Темную ночь», на Красную площадь, в прямом эфире на глазах...»
- Перед президентом и ветеранами...
- Последними ветеранами, я бы, Сергей Гармаш, я бы отказался! Потому что, ты понимаешь, что если ты забудешь слова — то все! В твоей жизни — все!» Это крах всей карьеры, и тебя ничего не спасет, ни Бондарчук, никто!» Я побелел, сказал: «Подожи, Сереж, подожди, мне неделя осталась... может еще отказаться?!» Он говорит: «Срочно звони! Говори, что будешь петь под фонограмму! Не выделяйся! Ты что?!» Я звонить, а мне говорят: «Нет, все уже утвердили, вы поете живьем!» И у меня начался колотун, и тут он мне подошел, говорит: «Значит, Гош, я тебя люблю, уважаю! Смотри: давай сделаем так: если ты вдруг, ну, не забудешь слова, ты не волнуйся, делай как я тебе скажу! Вот ты забыл, - ты возьми руку, поднеси ее к глазам, потом, ну как бы, расплакался, ты заплачешь, поверь! Потом опусти ее резко, подними глаза в камеры, и скажи: «Фашисты, будьте вы все прокляты!»
- Будьте прокляты!
- И эту фразу мы пытались засунуть тебе в картину, «Будьте вы все прокляты!» каждую секунду, а ты психовал, но один раз, я ее все-таки засунул, я не знаю, ты...
- Фразу: «Будьте вы все прокляты», я запомню на всю жизнь! «А здесь, Федор Сергеевич, заканчивается монолог, а здесь Федор Сергеевич можно..» - я говорю: «Что?»... - «да будьте вы все прокляты!».
- Это когда у нас, помнишь сцена со звездолетом, мы долго ее снимали, она, по-моему не вошла в картину...
- Нет, не вошла...
- В видео она войдет?
- В видео будет!
- Огромный красивый звездолет, и мы отсняли этот длинный план прохода, и сцена заканчивается на мне, когда Гармаш говорит: «Может, я и сбил!». Что же я ляпнул тогда? Я сказал… Чего-то я ляпнул!
- «Э-хе-хе!»… Было 2 фразы-паразиты: «Будьте вы прокляты!» и «Э-хе-хе!»
- Я сказал это злое «Э-хе-хе» и у меня полетел монитор! Я помню твой ор, я помню, да. И мы забились тогда в угол, и я сказал: «Все! Я больше не импровизирую!». Это было круто! Я помню эти моменты…
- О, сволочь! Но это огромное количество мух, которое там было, и хотелось побыстрее снять, и я смотрю, что, по-моему, идет идеальный дубль, я говорю: «Все! Сработали! Вот она пауза! Вот он, Гармаш, поворачивается на Куценко, и вдруг я слышу от Куценко.. «Э-хе-хе!»! Е-...…
- Твою мать! Да! Так это звучало! Да! Это было страшно! Я убежал с площадки, я спрятался за какой-то камень, да! Дубль! Я говорю: «Феденька, ты же отрежешь! Там же было достаточно!» - «Молчать!» Это было, это геноцид был! Геноцид! Абсолютный, но теперь приятно!
- Хорошо, 28 декабря я жду тебя на премьере, в галстуке, костюме...
- И в дредах, которые ты мне подарил!
- В дредах! Они твои! В зубах, даже железных!
- Я приду, приду, приду! Буду целоваться.
- Приходи в железных зубах!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
читать дальше- Миша Пореченков спродюссировал, «ВВП-Альянс» спродюсировал «Сказки-21», там ты там играешь учителя физкультуры, и еще какого-то учителя...
- Я - учитель физкультуры! И я музицирую еще везде. У меня дети занимаются физкультурой, поют на уроках, делают упражнения под музыку.
- В «Сказках-21», снялись, по-моему, все знаменитые актеры?
- Да, да... валяли дурака все! Серьезно. Но очень приятная была работа! Я играл с Михаилом Михайловичем Казаковым, я даже говорил: «Я старый спортсмен, я не помню слов любви!», и он мне позволил сказать это! Да! Ой, хорошо было, чего-то я вспомнил сейчас про «Остров обитаемый»... А! Ты помнишь, когда я уезжал полтора года назад на 9 мая петь «Темную ночь».
- На Красную площадь, конечно! Жутко волновался.
- Я очень жутко волновался! Я пел единственный живьем «Темную ночь»
- Да, помню!
- И когда я сказал об этом Гармашу, вот здесь и проявился его злой язык, и его характер адский, он довел меня до истерики, но в итоге спас! Я подходил и подходил к каждому, в том числе, и тебе, и ко всем, ко всей группе, и напевал эту песню, потому что я понимал, что мне нужно будет выйти на прямой эфир, на Красную площадь...
- И тысячи человек будут смотреть...
- И 50 000 человек! Ветераны и президенты, и все это было ужасно. Я подошел и сказал Гармашу: «Ты знаешь, я хочу спеть живьем!», он остановил грим, повернулся ко мне, ты знаешь Гармаша, с таким лицом, и сказал: «Ты будешь петь живьем?!», развернулся и замолчал. Я тоже помолчал для приличия, и говорю: «Сереж, а чем вызвана, собственно, пауза? Что такого?» он говорит: «Нет, нет, ничего! Я просто иначе взглянул на тебя!... Если бы мне, Сергею Гармашу, народному артисту России, предложили выйти, спеть не просто какую-то песню о войне, а «Темную ночь», на Красную площадь, в прямом эфире на глазах...»
- Перед президентом и ветеранами...
- Последними ветеранами, я бы, Сергей Гармаш, я бы отказался! Потому что, ты понимаешь, что если ты забудешь слова — то все! В твоей жизни — все!» Это крах всей карьеры, и тебя ничего не спасет, ни Бондарчук, никто!» Я побелел, сказал: «Подожи, Сереж, подожди, мне неделя осталась... может еще отказаться?!» Он говорит: «Срочно звони! Говори, что будешь петь под фонограмму! Не выделяйся! Ты что?!» Я звонить, а мне говорят: «Нет, все уже утвердили, вы поете живьем!» И у меня начался колотун, и тут он мне подошел, говорит: «Значит, Гош, я тебя люблю, уважаю! Смотри: давай сделаем так: если ты вдруг, ну, не забудешь слова, ты не волнуйся, делай как я тебе скажу! Вот ты забыл, - ты возьми руку, поднеси ее к глазам, потом, ну как бы, расплакался, ты заплачешь, поверь! Потом опусти ее резко, подними глаза в камеры, и скажи: «Фашисты, будьте вы все прокляты!»
- Будьте прокляты!
- И эту фразу мы пытались засунуть тебе в картину, «Будьте вы все прокляты!» каждую секунду, а ты психовал, но один раз, я ее все-таки засунул, я не знаю, ты...
- Фразу: «Будьте вы все прокляты», я запомню на всю жизнь! «А здесь, Федор Сергеевич, заканчивается монолог, а здесь Федор Сергеевич можно..» - я говорю: «Что?»... - «да будьте вы все прокляты!».
- Это когда у нас, помнишь сцена со звездолетом, мы долго ее снимали, она, по-моему не вошла в картину...
- Нет, не вошла...
- В видео она войдет?
- В видео будет!
- Огромный красивый звездолет, и мы отсняли этот длинный план прохода, и сцена заканчивается на мне, когда Гармаш говорит: «Может, я и сбил!». Что же я ляпнул тогда? Я сказал… Чего-то я ляпнул!
- «Э-хе-хе!»… Было 2 фразы-паразиты: «Будьте вы прокляты!» и «Э-хе-хе!»
- Я сказал это злое «Э-хе-хе» и у меня полетел монитор! Я помню твой ор, я помню, да. И мы забились тогда в угол, и я сказал: «Все! Я больше не импровизирую!». Это было круто! Я помню эти моменты…
- О, сволочь! Но это огромное количество мух, которое там было, и хотелось побыстрее снять, и я смотрю, что, по-моему, идет идеальный дубль, я говорю: «Все! Сработали! Вот она пауза! Вот он, Гармаш, поворачивается на Куценко, и вдруг я слышу от Куценко.. «Э-хе-хе!»! Е-...…
- Твою мать! Да! Так это звучало! Да! Это было страшно! Я убежал с площадки, я спрятался за какой-то камень, да! Дубль! Я говорю: «Феденька, ты же отрежешь! Там же было достаточно!» - «Молчать!» Это было, это геноцид был! Геноцид! Абсолютный, но теперь приятно!
- Хорошо, 28 декабря я жду тебя на премьере, в галстуке, костюме...
- И в дредах, которые ты мне подарил!
- В дредах! Они твои! В зубах, даже железных!
- Я приду, приду, приду! Буду целоваться.
- Приходи в железных зубах!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
@темы: фильм, интересности, актеры, персонажи
-
-
28.01.2009 в 18:46-
-
29.01.2009 в 12:01Наверное, трава пригибалась к земле от ужаса перед гневом ФСБ! О, хотела бы я это видеть!))
Вообще, у этой троицы ФСБ, Куценко и Гармаша потрясающее чувство юмора!