Про железные зубы, издевательства над Васей и руку с масленкой

[massaraksh]

Наверное, все уже прочитали в блоге, но я не удержалась и решила запостить в сообществе отрывок из интервью Нашего Всего с Гошей Куценко.

- И там Гоша Куценко вот такой вот лысый...

- Как ты!


- Как я! Немножко небритый…
- Это наш образ!


- Немножко тона, и одежда современная, и так далее, а человек переходит в соседний зал, на другой сеанс и смотрит «Обитаемый остров» и видит, ужас что! То, что ты придумал с гримом на «Обитаемом острове»!
- Мы придумали!


- Это ты придумал!
- Мы вместе!


- Ну, у тебя во-первых, там дреды, которые пропитаны то ли цементом, то ли каким-то воском от деревьев, по которым ты ползаешь, разоружая роботов, и так далее. У тебя железные зубы, которые ты придумал. У тебя было 2 варианта железных зубов, одни были вот такие, с клыками!
- С клыками...


- Потом мы сделали их чуть-чуть поменьше, такая краснота, пропитанность, у тебя еще нет руки, у тебя механическая рука! Сколько времени ты тратил на грим?
- Ну, пока ты не орал: «на площадку!», мы с Димой Кирилловым могли вечно гримироваться…


- 11 месяцев съемочного периода «Обитаемого острова» - лучшие дни моей жизни!
- Да! Это было шикарно, красиво! Я помню, все мои приезды, я приезжал наскоками, но это был рай, конечно! Долго могли гримироваться, причем ты молодец, потому что мы тебе с Димой сразу предложили какие-то варианты, и ты подмахнул все, сказал: «Да, волосы, зубы, да, грим! Сделай его вухх! Будешь таким, каким не был никогда!», спасибо тебе!


- Ну ты играешь диссидента такого, революционера, диссидента...
- Да!


- В паре с Сергеем Леонидовичем Гармашом! Гармаш меня все время разыгрывал! Все время разыгрывал! Ты попал под его шутки?
- Да, конечно, я попадал, но, так как я все-таки его партнер в кадре, он не рисковал со мной настолько издеваться, а над тобой, да, он издевался, я помню...


- Ну, знаменитая шутка, про «Советский экран», журнал! Он говорит: «Я пишу там иногда статьи, вот сейчас видишь, картину «Тиски» Тодоровского закрыли...» - я говорю: «Почему закрыли?» - «Ну, потому что участились случаи падения в обморок людей, от беспрецедентной игры Бондарчука!» - я говорю: «Пошел ты в жопу, сволочь!»
- Да, да, да! А его письма, которые он по площадке распространял?


- Письма, да... «Дорогой Никита Сергеевич! Пишут вам актеры творческой группы фильма «Обитаемый остров»! Доколе будет продолжаться такое на площадке? Этот деспот, тиран, самодур!»
- И засылал эти письма по группе, и они попадали к тебе как бы тайком, на перехвате, да! Это было смешно!


- Я тебе расскажу одну историю про вас! Ты тоже, конечно, еще тот помощник молодому актеру. Стоит молодой актер Вася Степанов, исполнитель главной роли. Вы стоите, длинная панорама, которую придумал Астахов, в лесу, причем у меня с вами прямой связи нет, я общаюсь с вами по рации, но так как на вас висят микрофоны, я прекрасно слышу, что вы говорите…
- Ты слышал? Ой, ужас?


- Вы в полукилометре от меня, значит, это — не первый съемочный день для Василия, но первый съемочный день, когда стоит народный артист России Гармаш и звезда мирового уровня — Гоша Куценко! Рядом с ним, он уже вот так вот трясется. И зеленого цвета, потому что ему надо произносить текст. Я подхожу к нему, говорю: «Вась, не волнуйся, все будет нормально. Давай пройдем первую сцену, и просто, просто расскажем текст». Вы стоите, молчите. Длинная панорама Астахова, я говорю: «Приготовились! Репетиция начали!» и Вася.. «Ты...тыт...тты..тыт....ттттты.ы...», я говорю: «Стоп! Заново!». Слышу Гармаша: «Я тебя сейчас в этом озере утоплю, сволочь, ты не знаешь текста!», на что потом ты ему говоришь: «Не волнуйся, не волнуйся, с каждым бывает, со мной так было! Белый лист, белый лист!»... я говорю: «Что вы делаете?! Что вы делаете, с молодым артистом, я думал, вы ему будите помогать!» Измывались над человеком!
- Я помогал, всегда!


- Вы измывались над человеком!
- Послушайте, вот, многоуважаемые граждане зрители. Это все — неправда, потому что все боялись Бондарчука страшно, и Вася заикался, и он грассировал и картавил! Все тебя побаивались, а мы с Гармашом, наоборот, были самые добрые люди на площадке, мы всех, наоборот, расковывали от цепей твоих диктаторских. «Спасите! Помогите!» - вот такие крики раздавались на площадке! А кто издевался над нами, как мы играли сцену слез, когда Василий уезжал и взрывался, и мы стояли? Вот я вам расскажу! Вот теперь свобода слова!


- Свобода, да!
- Меня никто не вырежет сейчас! Знаете, как он издевался над нами! Смена была окончена, он нам мстил, он подошел и сказал: «Что Куценко, Гармаш, думаете, все? Отстрелялись, уедите сейчас выпивать вино и отдыхать? Нет! Будете сейчас работать! Будете играть самую жесткую сцену! Представьте, вы стоите, ваш друг уехал на танке, он взрывается — 500 мин! Играйте: Школа-студия МХАТ!» Я говорю: «А что делать?!» Мы стоим с Гармашом, Гармаш говорит: «Чего, не знаю, сейчас будем играть как-то..». «Крупный план! Плачьте! Умирает ваш друг!». Ну, при этом он берет пулемет с танка, я не знаю, с холостыми или с боевыми патронами...


- Страшный пулемет, огромный!

- Становится рядом в кадре: «Я буду стрелять!». Мы стоим, я говорю: «Серега, чего делать?! Давай так: я буду плакать, а ты что будешь делать?» - он говорит: «А я буду ... я буду ровно стоять!» ... я говорю : «Или наоборот?» - он говорит: «Нет, давай, ты плачь!» - а я говорю: «Сволочь, давай наоборот, я буду стоять как бы я непоколебимый такой, а ты плачь!» - он говорит: «Нет, ты!» - «Нет, ты!» - «Нет, ты!». «Камера, мотор!» и мы встали: «Господи!». И Бондачук говорит: «Посмотрим, на что вы способны! Правильно ли, поделом ли я плачу вам такие деньги на сегодняшний день?»


- Деньжищи!

- Были оскорбления страшные, я проклял все, думаю: «Зачем это все?», но когда раздалось: «Камера, мотор, начали!» и у нас потекли слезы, и Гармаш включился, и мы все увидели Васю уезжающего, на танке, потом развернулись, развернулись, пошли! Это были самые хорошие, светлые конечно, минуты! Надеюсь, это не вырезали же! Это оставили?


- Конечно! На этом заканчивается первый фильм! Я тебя вообще не вырезал.
- Как это?! А сцена, когда я с рукой. . .


- Сидишь с рукой-масленкой, это — вырезал!
- А на видео осталась же?


- Осталась! Осталась!
- Ну вот я и хотел сказать, что камень у меня был на сердце, вот эта сцена.. я же на колени встал перед вами, когда озвучание было, я говорю.: «Оставьте это все, ну, он же обаятельный»!